Мой учитель всякий раз делился монетой с уличными музыкантами. Объяснял, что нужно развивать и поддерживать искусство в народе всеми доступными средствами. Я окончила музыкальную школу, училась в обычном училище по далекой от творчества специальности, но не забывала постоянно играть на инструменте. В семье музыку ценили. Дедушка садился за фортепьяно, я брала скрипку, и мы давали домашний концерт. - Три. Четыре. «Темная ночь…», «Шаланды, полные кефали…», «На Бродвее шумном…».
Необходимость заставила меня появиться в подземном переходе со скрипкой в руках. Аккомпанемент был записан на плеер. В первое время играла классический репертуар. Генделя, Вивальди. Деньги поступали от небольшой прослойки ценителей. Хотя кого-то из музыкантов радует не количество, а качество слушателей, готовых стоять рядом и наслаждаться сюитой от начала до конца.
Я даже втайне позавидовала тем ребятам с гитарами и мощными усилителями, которым люди кладут денежку и отходят поскорее, чтобы не сойти с ума от грохота. С этими коллегами довелось много общаться. Точек соприкосновения оказалось мало. Классику они не играют, не зная нот. Все те песни, которые не-«Кино» и не-«Аквариум», называют негодным блатняком, обрыганством, голимой попсой. В их глазах я выгляжу неприглядно, ибо совсем не похожа на девочек эльфийской наружности, преданно таскающих шапки по кругу.
Но на улице выступают самые разные музыканты. Есть с консой (консерваторией) за плечами и десятками лет творческих поисков. Такие таланты, что для меня большая честь просто оказаться рядом и внимать. Находятся люди, с которыми играем вместе. Удавалось подключить одного студента с контрабасом. Правда, он предпочитал не подземку, а открытые площадки, откуда нас часто выпроваживали полиция и охрана.
В мой репертуар вернулись «Шаланды», «Мурка» и иже с ними. Люди платят, хотя достаточным заработок в переходе не назовешь. Купюры выше 100 рублей перепадают крайне редко, а гору мелочи приходится тащить домой в наволочке. Цой по-прежнему жив и любим народом, поэтому приходится играть даже его песни. Быстро научилась бренчать репертуар «Кино» и «Гражданской обороны», держа скрипку как гитару и извлекая квинты пальцами. Тот, кто играет на скрипке, знает, как это просто – две струны зажимаются на одном уровне. Гораздо красивее звучит перебор трех струн, почти как на арфе.
Знакомый по переходу помог выбрать плеер с диском, разъемами под разные флешки и микрофонным входом. С микрофоном играть интереснее и легче подстроиться под сопровождение. На простой электронике вроде фленджера по-новому зазвучала «Over the rainbow», но я не дохожу до абсурда шугейзеров, раскладывающих перед собой тонны приборов.
Соседи попадаются разные. С музыкантами, как правило, отношения уважительные. Воин-афганец по негласной договоренности играет в час-пик 5-7 часов, когда людей много, они не задерживаются долго и могут порядочно набросать мелочи. Мужская половина населения рада услышать песни, поднимающие боевой дух. Мое время или до, или после афганца. Поздним вечером приходят молодые пары, для которых можно сыграть лирическую балладу.
С попрошайками, бомжами и наркоманами лучше не пересекаться. Попрошайничающие женщины с детьми ведут себя бесцеремонно, чуть что кричат и вцепляются в волосы. Бомжи пристают, просят денег и мешают играть. В самых крайних случаях даю рублей 20. Лучше не давать вообще, иначе обнаглеют. Попросить монету подходят также молодые парни в брендовой, но грязной одежде, выглядящие неопрятно. Это наркоманы. В местах постоянного скопления подобного народа, переходах у вокзалов и рынков, я не играю. Опасны любые пьяные компании. Разного рода эксцессы подстерегают музыканта в часы, когда поток прохожих резко уменьшается. Стоит остерегаться радикальных неформалов и любителей уличных разборок, дерущихся стенка на стенку. Нехороши субъекты, развозящие инвалидов на машинах по местам сбора подаяний.
К условно опасным отношу навязчивых дядек, ищущих общения, городских сумасшедших. Бывает, набрасываются бабульки, считающие, что играть нужно только в домах культуры, а им этот концерт незачем. Отдельные трудовые мигранты тоже реагируют неадекватно, ржут, свистят, интересуются, есть ли у меня муж или парень. Потому что в их культуре выступающие женщины считаются распутными. Свадебных танцовщиц и церемониальных певиц, например, там не берут в жены. Своих местных звезд народ славит и тут же поливает грязью. Гоню прочь сектантов и миссионеров, а также участников тренинговых центров. Нам с ними не по пути.
Уже через год регулярной игры при любой погоде у меня начались проблемы со здоровьем. Шейный остеохондроз, боли в спине, болезни по женской части. Сейчас уже третий год, и уличные концерты стали редки. Выхожу только когда есть возможность отрепетировать дома все пьесы. Стритующие (играющие на улицах) музыканты укоряют меня в лености и поисках легких путей. Агитируют ехать в другие города за большими рублями. Вижу большую ложку дегтя. Едут они к своим коллегам в основном по впискам, ищут в интернете «бесплатные» квартиры, и парни берут с собой девушек, обслуживать тусовки во всех смыслах. Хотя изредка бывают культурные коллективы, организованно гостящие друг у друга, это исключение. Нормальные заработки на стрите тоже редкость. Кто-то мечтает выйти на большую сцену, поэтому начинает приобретать аудиторию на улице, продвигать свои диски или группы. Мастера совмещают разные таланты, изготавливая гусли, играя на гуслях и одновременно продавая эти самые гусли, деревянные ложки и ковши-уточки.
Люблю перуанских индейцев, у которых купила пончо, периодически приобретаю диски. Заработок перуанцев тоже невелик. Если им удается отыграть заказное мероприятие, то почти все забирают организаторы.
Стараюсь подбодрить новичков, набравшихся смелости прийти в переход и выступать. Знаю как это непросто поначалу. Прежние уходят, приходят молодые. Узнаваемость и яркий имидж порой создают проблемы при трудоустройстве. Девушка, а это не вы в переходе на скрипке играете? Нет, не я. Но на этот вопрос ответ уже ясен, сам вопрос был риторическим. Не нашедшие славы и денег, а главное поддержки, музыканты спиваются. Я покупала инструменты, заложенные в вещевых ломбардах. В ряд висят гитары, саксофон. Скрипка. Нижняя дека слегка расклеилась. Девушка, это же мануфактура, она не может стоить дешевле! Ломбардец повторяет слова бывшего владельца, а сам стопроцентно отдал ему минимальную залоговую стоимость, отминусовав каждую царапину. Но мне все равно скрипка нужна, и я беру ее.
Иногда сильно устаю. Думаю, что пойду в переход когда пройдет лень, исчезнет депрессия, когда на улице станет тепло и солнечно. Бывает, прихожу, чтобы играть, но не играю, а гуляю по городу с зачехленным инструментом и слушаю, как играют другие, не забывая вознаграждать их. Убеждаю себя, что скоро жизнь станет еще прекраснее.
349 3
